К началу | Стихи | Библиография | Статьи о кино: содержание | Мультимедиа | Альманах | Ссылки
Неизлечимая болезнь, которой страдает мировой кинематограф, - дефицит сюжетов. Мало-мальски требовательный зритель, просмотрев сотню образчиков экранного ширпотреба, на сто первом начнет зевать - фабулы повторяются, ситуации узнаются. При прочих равных: если сюжет оригинален, если в образах дышит жизнь, - десять против одного, что фильм поставлен по талантливому литературному произведению, каковым может оказаться и специально сочиненный для того сценарий, но чаще - книга.
Надо сказать, что сочинители средней руки, прежде всего детективщики и фантасты, ради коммерческого успеха, недостижимого изданием книг, изначально ориентируются на предполагаемую экранизацию, строя их, по сути, как развернутые киносценарии. Тут уж не до самобытности: киношные каноны диктуют свое.
Разумеется, и шедевр литературы сам по себе не гарантирует качества снятого по нему фильма: замахнувшийся на интерпретацию классики режиссер напоминает дерзкого мальчишку, балансирующего на кромке бревенчатой запруды: с одной стороны - завораживающий омут безликой иллюстративности, с другой - каменистое дно рискованного "авторского переосмысления", обозначаемого в титрах лукавой оговоркой "по мотивам..." И все же, если кинохудожник честен и одарен, ему трудно испортить фильм, в основу которого легла талантливо написанная книга.
ПРОЦЕСС (The Trial). Великобритания, BBC Films & Europanda Entertainment
B.V., 1992 г. 118 мин.
Режиссер Дэвид Джоунс.
В ролях: Кайл Маклахлан, Энтони Хопкинс, Джейсон Робардс, Джульет
Стивенсон, Полли Уокер, Альфред Молина, Майкл Китчен.
Картина создана по одноименному роману Франца Кафки (1883 - 1924). Достаточная причина, чтобы читатели постарались увидеть эту ленту. А любителей кино привлекут, помимо прочего, имена актеров.
Кайл Маклахлан известен большинству наших соотечественников по знаменитому телесериалу Дэвида Линча - "мыльной опере для интеллектуалов" "Твин Пикс", где он сыграл роль специального агента ФБР Купера, завоевав, судя по опросам, сердца многих любительниц подобного рода зрелищ. Впрочем, знатоки видео наверняка запомнили его по более ранним работам - главным ролям в картинах того же режиссера: научно-фантастическом фильме "Дюна" и детективе "Голубой бархат". В кинопостановке "Процесса" образ прокуриста крупного банка Йозефа К. (в фильме, в соответствии с англоязычным произношением, его зовут Джозеф Кей) удался Маклахлану как нельзя лучше.
Вряд ли нужно представлять и Энтони Хопкинса. Вот лишь некоторые ленты с его участием: триллер "Молчание ягнят" (по роману Томаса Гарриса), драма "Война одного", фантастический боевик "Беглец" (киноверсия романа Роберта Шекли "Корпорация бессмертия"). В "Процессе" он сыграл эпизодическую роль тюремного священника, но это тот случай, о котором сказано: "мал золотник, да дорог".
Авторы фильма избрали строго классический путь экранизации литературного произведения, сохранив основные сюжетные линии и образы и отказавшись от дикторского текста. Многие оттенки, естественно, стерлись; что-то удалось восполнить специфическими средствами кинематографа - хорош, например, эпизод прощания Йозефа К. с сопровождавшими его чиновниками в округлом вестибюле банка: снятое с верхней точки коловращение служащих и их клиентов, осью которого на несколько мгновений становится К., зримо отображает концентрическую структуру произведения с одной центральной фигурой - героем и жертвой начатого против него таинственного процесса.
Пространство и время в романе (и, соответственно, в его экранной версии) требуют особого исследования - они связаны с главным героем и вне его ощущений подчас как бы не существуют. В оригинале наиболее ярко это обозначено в главе "Экзекутор": оставив провинившихся стражей и их палача с розгами в кладовке банка (то, что наказание вершится в столь неожиданном месте, вполне отвечает концепции данного произведения в частности и логике абсурда, свойственной притчам Кафки, в целом), К. на следующий день приоткрыл дверь и, ошеломленный, "увидел то же самое, что и вчера... - и снова стражи застонали, закричали: "Сударь!"..." (цитируется по художественному переводу книги). В фильме, где эпизод с повторным заглядыванием в кладовку отсутствует, цикличность, замкнутость времени отражена не столь явно, чего не скажешь о пространстве: так, за чердачной дверью художника Титорелли (Молина), вопреки всем законам архитектуры, оказываются вместительные помещения судебного присутствия. В ленте, представившей зрителю колоритные картины пражского быта начала века, отлично передано свойственное роману парадоксальное сочетание внешней неправдоподобности ситуаций и скрупулезной достоверности обстановки, в которой разворачиваются события. Такова особенность всех произведений Кафки.
Он был малоизвестен при жизни. Посмертная публикация рукописей, в том числе трех незавершенных романов-притч: "Процесс", "Замок" и "Америка" - принесла австрийскому писателю, выходцу из обеспеченной семьи пражских евреев, всемирную славу. После второй мировой войны в США и Европе воцарился подлинный культ Кафки, названного пророком современного дегуманизированного мира, управляемого бюрократией.
Существуют различные трактовки "Процесса".
Одни видят в вездесущем суде предугаданные автором черты грядущих тоталитарных режимов (писалась книга до их становления, в 1915 - 1918 годах, а была опубликована в 1925-м). Весомый довод в пользу такого толкования - разоблачительная речь Йозефа К. в ходе слушания дела: "...Нет никакого сомнения в том, что за этими действиями судебных властей стоит огромная организация. И эта организация не только содержит продажных тюремщиков, глупых инспекторов, совершенно бестолковых следователей, но использует также высших судебных чиновников и бесконечную цепочку их слуг, клерков, полицейских и прочих. Возможно, даже палачей, да-да, я не побоюсь этого слова." (Цитируется по синхронному переводу).
Другие усматривают в конфликте романа суд человека над самим собой - иносказательность произведения это вполне допускает. Уже то, что символический арест героя (как знак тяготеющего над ним неназванного обвинения) приходится на день его рождения, более того, на круглую дату - тридцатилетие, косвенно свидетельствует: под "процессом" понимается определенный этап человеческой жизни, мучительный период самоанализа и переоценки ценностей. Для каждого он начинается в свой срок - или не наступает вовсе. Прямой довод в пользу такой трактовки - заключительные слова тюремного священника: "Суду ничего от тебя не нужно. Суд принимает тебя, когда ты приходишь, и отпускает, когда ты уходишь".
Есть и более экзотическая версия: в фабуле и образной структуре произведения причудливо преломились непростые обстоятельства личной жизни писателя.
Но социально-политическими, морально-этическими и даже сугубо интимными авторскими проблемами содержание "Процесса", похоже, не исчерпывается. В его замысле прочитывается извечный архетип, ставший сюжетом множества мифов и религий - мотив заклания, искупительной жертвы. Герой повествования на словах восстает против существующего миропорядка (отказываясь признать навязываемые судом правила поведения), но внутренне, по сути своей, принадлежит ему. Формально ни в каком преступлении он не повинен - молодой, красивый, умный, преуспевающий благодаря своему труду, а не связям чиновник, но ведь именно лучших в роду (невинных детей, непорочных юношей и девушек) и приносили в жертву божеству, стремясь его задобрить. В этом фатализме, покорности судьбе, неизбежности расплаты за дерзость самого существования грешного человека, несомненно, сказались и особенности биографии Кафки, подавленного деспотизмом отца-коммерсанта, и сущность ветхозаветного монотеизма, не признающего мессианской роли Христа.
Перекличка с библейской и античной символикой ненавязчива, но вполне ощутима: стражи забирают белье арестованных; в алтаре темного собора К. фонариком неожиданно высвечивает картину, являющую "положение во гроб тела Христова" (в экранизации эта важная деталь заменена распятием, висящим на стене за спиной присевшего на скамью героя); в финале палачи мясницким ножом закалывают Йозефа К., уложив его на камне (как бы пригвождают к кресту). Неслучайно имя персонажа: Йозеф созвучно Йезус (к тому же Иосифом звали мужа Марии - матери Иисуса), инициал же К. - первая буква фамилии автора. Да и возраст героя-жертвы знаменателен: ему тридцать в день ареста и тридцать один в день казни (Кафке, начавшему работу над романом, - около тридцати двух, Христос распят в тридцать три). Конечно, прямое сопоставление романного образа с евангелическим неправомерно: то, что происходит с К., - сюжет иного, отнюдь не богодухновенного, завета.
Кстати, то, что процесс длится ровно год, - не очередной ли намек на мистериальный характер действия, усиленный образом неунывающего художника Титорелли, вечно окруженного беспутными девчонками, как Дионис вакханками? И последний эпизод, текстуально точно воспроизведенный в фильме, - не о воскрешении ли он говорит? "Взгляд его упал на верхний этаж дома, примыкавшего к каменоломне. И как вспыхивает свет, так вдруг распахнулось окно там, наверху, и человек, казавшийся издали, в высоте, слабым и тонким, порывисто наклонился вперед и протянул руки еще дальше".
Но через несколько секунд нож палача пронзит сердце героя и последними его словами будет сдавленный возглас: "Как собака". И эта каменоломня, и палачи в черном, и предсмертный всхрип бумерангом возвращают к началу фильма, выявляя новый смысловой пласт "Процесса", усиленный в его экранной версии. Стражи, арестовавшие К., требуют, чтобы он явился к инспектору непременно в черном. Когда К. идет на первое заседание суда и позже - к судебному художнику Титорелли, то среди других звуков города слышится собачий лай. В обличительной речи во время слушания дела герой заявляет: "Такие законы могли бы быть уместны где-нибудь в порту среди собак" (кстати, в книге упоминание о лае и данное сравнение отсутствуют). Банковским курьерам, пришедшим на стоны в чулане, где порют стражей, К. поясняет: "Собака завыла". И наконец - завершающий возглас...
Символика легко читаема: черный цвет - атрибут князя тьмы; собака - одно из его воплощений (вспомним, что Мефистофель является Фаусту в облике пса); огромная впадина ночной каменоломни - метафора ада; камень, на котором вершится гнусный ритуал черных палачей, - алтарь сатаны... Говорят, что "дьявол - обезьяна Бога". Иисуса Христа распинают принародно, на вершине горы - в преддверии неба, на деревянном кресте - символе жизни. Йозефа К. закалывают в глубокой безлюдной яме - на пороге преисподней, на мертвом бездушном камне. Его бессмысленное животное заклание - страшная пародия на искупительную жертву Спасителя.
Итак, окружающий героя мир, безымянный и всепроникающий суд, в чьи блудливые присутствия можно попасть с чердака обычного жилого дома, - в мистическом плане не что иное как царство сатаны. В этом контексте и невинные смеющиеся малыши в окошке напротив, куда смотрит К. перед тем, как его уведут на казнь, и светлая фигура в распахнувшемся на минуту окне здания над каменоломней - скорее не знак надежды, но символ невосполнимой утраты человеком его изначального образа и призвания. В житейском плане на эту измену себе намекает неслучайная деталь: преуспевающий банковский чиновник Йозеф К. владеет итальянским (языком Данте и Петрарки, Рафаэля и Микеланджело) и разбирается в искусстве...
Усиливают пессимизм повествования мрачновато-строгая тональность картины и безысходно тревожная сквозная мелодия с ведущей партией аккордеона - лейтмотив психологически и этнически точного музыкального сопровождения фильма...